«Преступление, – полагал Джон Бен Шеппард, – не совершаетсяпо инерции или от недостатка ума. Оно – всегда есть внутренняя вариация одной итой же темы, разрабатывающая новые формы и методы. Подобно зайцу и черепахе,оно опережает нас, в то время как мы тяжелой поступью, но неустанно движемся,таща на своих плечах закон».

Время от времени я беседую с людьми, которые были стражамизакона в Техасе в то время, когда Джон Бен Шеппард занимал пост Верховногоатторнея штата.

И стоит моей группе пересечь границу Техаса, нас тут жевстречают помощники Верховного атторнея, ожидают самолеты и приветствуютвыдающиеся люди штата. Нас перевозят с места на место в головокружительномрежиме, и тем не менее все до последней мелочи в этой гонке тщательноспланировано: самолеты ждут нас на рассвете, они поднимаются в воздух всоответствии с расписанием и в соответствии с расписанием опускаются на землю,после чего друг за другом следуют – завтрак, знакомство и обсуждения. Ленчможет быть приготовлен в пункте, удаленном от нас на сотни миль, и тем не менеемы успеем в Аутин к обеду. Темпы неумолимы и пугающи. И тем не менее такойприем вновь и вновь убеждает меня, что это и есть тот ритм, в котором работаласлужба Джона Бена Шеппарда.

Бог знает, как много почетных званий было присуждено ему. Язнаю, что он был удостоен трех степеней Почетного доктора юридических наук, и ятакже знаю, что одну из всех наград он ставил выше, чем все остальные. Это былапростая дощечка, подаренная ему Обществом объединенных матерей и вдов страныДюваль. Надпись на ней гласит: «Джону Бену Шеппарду, который своим мужеством ихристианской неподкупностью завоевал для наших детей право жить без страха икоррупции».

И потому я посвящаю эту книгу моему другу —

почтенному Джону Бену Шеппарду.

Эрл Стенли Гарднер

Тамекула, 1955

Перри Мейсон внимательно читал письмо, которое принес ему наподпись Джексон.

Сидящая за столом напротив Делла Стрит безошибочноопределила реакцию шефа по выражению его лица.

– В письме что-то не так? – спросила она.

– Да, – ответил Мейсон. – Во-первых, оно слишком длинное.Его необходимо сократить по меньшей мере на две трети, доведя хотя бы додвадцати страниц.

– Боже мой, – ужаснулась Делла. – Джексон говорит, что и такуже сократил его наполовину и больше не может выбросить ни единого слова.

Мейсон снисходительно улыбнулся, а потом спросил:

– Как обстоят дела с перепечаткой?

– Стелла гриппует, а Анна до того завалена работой, что ейпросто вздохнуть некогда.

– В таком случае нам придется пригласить машинистку состороны, – сказал Мейсон. – Завтра письмо должно быть готово к отправке.

– Тогда я сейчас же позвоню в агентство и попрошу срочноприслать машинистку, – сказала Делла.

– А я тем временем просмотрю это письмо еще разок и попробуюсократить его на пяток страниц. Письма в суд полагается составлять так, чтобыне вызвать нарекания со стороны клиента. Суть дела должна быть изложена четко илаконично, но вместе с тем с исчерпывающей полнотой. Конечно, в ходе судебногоразбирательства могут возникнуть какие-то дополнительные вопросы, выяснениемкоторых займутся уже помощники судьи.

Мейсон вооружился толстым синим карандашом и принялся ещераз править текст письма, каждая страница которого уже носила на себе следыпридирчивого редактирования.

А Делла Стрит, чтобы не мешать шефу, вышла в другую комнатупозвонить в агентство.

Вернувшись, она сообщила:

– В данный момент в агентстве нет ни одной свободноймашинистки, я имею в виду хорошей. Я объяснила, что нам нужна машинистка,печатающая быстро, аккуратно и грамотно, потому что у нас нет ни времени, нижелания снова перечитывать напечатанное и исправлять орфографические и другиеошибки.

Мейсон одобрительно кивнул и снова углубился в работу.

– Но они обещали кого-нибудь прислать?

– Обещали подобрать такую машинистку, которая справится сработой до половины третьего завтра. Но когда она явится, они и сами пока незнают. Я предупредила, что надо напечатать двадцать две страницы.

– Двадцать две с половиной, – уточнил Мейсон. – Я выбросилеще несколько страниц, и теперь, кажется, получилось что требуется.

Через полчаса Мейсон закончил редактирование письма, и какраз в этот момент Герти, секретарша из приемной, вошла в кабинет и сообщила,что пришла машинистка.

Мейсон кивнул и с удовольствием потянулся в кресле, Делластала складывать страницы письма, но ее рука замерла в воздухе, когда онаувидела, что Герти, прикрыв за собой дверь, решительно шагнула к столу Мейсона.

– В чем дело, Герти?

– Что вы такое наговорили ей, мистер Мейсон, что она такперепугалась?

Мейсон вопросительно посмотрел на Деллу.

– Господи, – удивилась та, – я с ней вообще не разговаривала.Я просто позвонила в агентство мисс Мошар.

Герти таинственно понизила голос:

– Но машинистка чем-то ужасно напугана.

Мейсон с улыбкой взглянул на Деллу. Они уже давно знали опристрастии Герти к романтическим историям и ее умении все драматизировать.

– Чем же ты ее так напугала, Герти?

– При чем тут я? Я, как всегда, сидела на своем месте укоммутатора и как раз отвечала на звонок. А когда обернулась, эта девушка ужестояла возле перегородки. Я даже не слышала, как она вошла. Она пыталась что-тосказать, но не смогла выдавить из себя ни слова, стояла и хлопала глазами.Сразу я не сообразила, но теперь понимаю, что она просто цеплялась за перила…Могу поспорить, что у нее подгибались колени, и ей…

– Знаешь, Герти, нам сейчас не до твоих соображений, –прервал ее несколько озадаченный Мейсон. – Давай-ка сначала выясним, что моглослучиться. Что ты ей наговорила?

– Я просто сказала: «Привет, похоже, вы наша новаямашинистка?» Она кивнула в ответ, и я показала ее рабочее место.

– Ну и что она сделала?

– Подошла к столу и села на стул.

– Очень хорошо, Герти. Спасибо, что ты нам это сообщила.

– Но она действительно ужасно напугана! – упрямо настаивалаГерти.

– Ничего страшного, – улыбнулся адвокат. – Некоторые девушкисовершенно теряются, оказавшись в незнакомом месте. Если мне не изменяетпамять, ты тоже праздновала труса, впервые попав в нашу контору, верно?